*** В твою синюю, в твою пудреницу был портрет мой вмазан. Оторвал тебя, словно пуговицу, словно пуговицу – с мясом. Размахнулся я – стало холосто. Распахнулся я – стало холодно. И стою, хриплю, надрываю грудь, чтоб сказать: люблю – хоть кому-нибудь.